«Москва – Петушки» и другие произведения - Венедикт Васильевич Ерофеев

II. – Мужайся и уповай! (Бытие: «Почему ты огорчился и отчего поникло лицо твое!»)

II.

– Это уже ползалога полууспеха!

«Ум и дела твои бессмертны в памяти русских, но зачем ты выпил стакан моего портвейна? Ал. Македонский тоже был великий полководец, но зачем же пить чужой портвейн? Я – понимаю – земля – колыбель человечества, но нельзя же сидеть на ней и выпивать стакан не своего портвейна».

IV. Каплан. Друг рода человечества.

«У него не житье – а мгновения».

III. – Они не стремятся в дальние миры, еще будучи девушкой. А я – уже будучи девушкой – стремился в дальние миры.

II. Невесело встречают вербное воскресенье миллионы людей, живущие в станах капитала. Задумчиво грезят они на своих сеновалах.

III. Знаю, что такое рыцарь. И терпеть не могу рыцарства. За то, что у них забрало, а страха и упрека нет.

II. Вот у нас в винном отделе: стоит толстое м…ло Сальери и к нему в очередь сорок Моцартов.

III. – Все твои привычки пагубные! У тебя есть хотя б одна непагубная привычка?

II. Каплан: Надо лишить нашу Родину-мать ее материнских прав.

Каплан: Что ж! И Геркулес чистил конюшню, и Аполлон-Феб пас стада скота у Адмета!

III. Вергилий утверждает, что душа может чахнуть без видимых причин.

К Фанни II. – Не твоего ума дело.

Фанни III. – Это напоминало бестолковый ритуал испанского двора: испанские гранды перед королем снимают шляпы, а король в тысячный раз запрещает им это делать и возвратить шляпы на головы. И ведь все знали, что и в следующий раз будет равно так же: все снимут шляпы, а король покажет им жестом, что это (станут снимать шляпы, а король их от этого предостерегать, но они все равно снимут шляпы…)

Краткая автобиография

Ерофеев Венедикт Васильевич. Родился 24 октября 1938 года на Кольском полуострове, за Полярным кругом. Впервые в жизни пересек Полярный круг (с севера на юг, разумеется), когда по окончании школы с отличием, на 17-м году жизни, поехал в столицу ради поступления в Московский университет.

Поступил, но через полтора года был отчислен за нехождение на занятия по военной подготовке. С тех пор, то есть с марта 1957 года, работал в разных качествах и почти повсеместно: грузчиком продовольственного магазина (Коломна), подсобником каменщика на строительстве Черемушек (Москва), истопником-кочегаром (Владимир), дежурным отделения милиции (Орехово-Зуево), приемщиком винной посуды (Москва), бурильщиком в геологической партии (Украина), стрелком военизированной охраны (Москва), библиотекарем (Брянск), коллектором в геофизической экспедиции (Заполярье), заведующим цементным складом на строительстве шоссе Москва – Пекин (Дзержинск Горьковской области) и многое другое.

Самой длительной, однако, оказалась служба в системе связи: монтажник кабельных линий связи (Тамбов, Мичуринск, Елец, Орел, Липецк, Смоленск, Литва, Белоруссия, от Гомеля до Полоцка через Могилев и пр. и пр.). Почти десять лет в системе связи.

А единственной работой, которая пришлась по сердцу, была в 1974 году в Голодной степи (Узбекистан, Янгиер) работа в качестве «лаборанта паразитологической экспедиции» и в Таджикистане в должности «лаборанта ВНИИДиС по борьбе с окрыленным кровососущим гнусом».

С 1966 года – отец. С 1988 года – дед (внучка Настасья Ерофеева).

Писать, по свидетельству матери, начал с пяти лет. Первым заслуживающим внимания сочинением считаются «Заметки психопата» (1956–1958), начатые в 17-летнем возрасте. Самое объемное и самое нелепое из написанного. В 1962 году – «Благая весть», которую знатоки в столице расценили как вздорную попытку дать «Евангелие русского экзистенциализма» и «Ницше, наизнанку вывернутого».

В начале 60-х годов написано несколько статей о земляках-норвежцах (одна о Гамсуне, одна о Бьернсоне, две о поздних драмах Ибсена). Все были отвергнуты редакцией «Ученых записок Владимирского государственного педагогического института» как «ужасающие в методологическом отношении». Осенью 1969 года добрался наконец до собственной манеры письма и зимой 1970 года нахрапом создал «Москва – Петушки» (с 19 января до 6 марта 1970 года). В 1972 году за «Петушками» последовал «Дмитрий Шостакович», черновая рукопись которого была потеряна, однако, а все попытки восстановить ее не увенчались ничем.

В последующие годы все написанное складывалось в стол, в десятках тетрадей и толстых записных книжках. Если не считать написанного под давлением журнала «Вече» развязного эссе о Василии Розанове и кое-чего по мелочам.

Весной 1985 года появилась трагедия в пяти актах «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора». Начавшаяся летом этого же года болезнь (рак горла) надолго оттянула срок осуществления замысла двух других трагедий. Впервые в России «Москва – Петушки» в слишком сокращенном виде появились в журнале «Трезвость и культура» (№ 12 за 1988 год, № 1, 2 и 3 за 1989 год), затем в более полном виде – в альманахе «Весть» (издательство «Книжная палата») и, наконец, почти в каноническом виде – в этой книге («Москва – Петушки», Москва, издательство «Прометей» МГПИ им. В. И. Ленина, 1989), в чем, признаюсь, я до последней минуты сильно сомневался.

〈О поступлении во Владимирский пединститут 〉

Из 60-х беру наобум только один: с июля 61-го по июнь 62-го, и предельно документально. Если хоть одна душа усомнится в подлинности – это ее дело.

Июль 61-го. Город Владимир. Приемные испытания во Владимирский педагогический институт имени Лебедева-Полянского. Подхожу к столу и вытягиваю билет: 1. Синтаксические конструкции в прямой речи и связанная с ней пунктуация. 2. Критика 1860-х гг. о романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?».

Трое за экзаменационным столом смотрят на меня с повышенным аппетитом. Декан филологического факультета Раиса Лазаревна с хроническою улыбкою:

– Вам, судя по вашему сочинению о Маяковском, которое все мы расценили по самому высшему баллу, – вам, наверное, и не надо готовиться к ответу. Присаживайтесь.

Само собой, ни о каких синтаксических конструкциях речь не идет.

– Кем вы сейчас работаете? Тяжело ли вам?

– Не слишком, – говорю, – хоть работа из самых беспрестижных и препаскуднейших: грузчик на главном цементном складе.

– Вы каждый день в цементе?

– Да, – говорю. – Каждый день в цементе.

– А почему вы поступаете на заочное отделение? Вот мы все, и сидящие здесь, и некоторые отсутствующие, решили единогласно: вам место в стационаре, мы все убеждены, что экзамены у вас пройдут без единого «хор», об этом не беспокойтесь, да вы вроде и не беспокоитесь. Честное слово, плюйте на ваш цемент, идите к нам на стационар. Мы обещаем вам самую почетную стипендию института, стипендию имени Лебедева-Полянского. Вы прирожденный филолог. Мы обеспечим вас научной работой. Вы сможете публиковаться в наших «Ученых записках», с тем чтобы подкрепить себя материально. Все-таки вам двадцать два, у вас есть определенная сумма определенных потребностей.

– Да, да, да, вот эта сумма у меня, пожалуй, есть.

В кольце ободряющих улыбок: «Так будет ко мне хоть какой-нибудь пустяшный вопрос, ну, хоть о литературных критиках 60-х гг.?»

– Будет. Так. Кто, по вашему разумению, оценил роман Николая Гавриловича самым точным образом?

– По-моему, Аскоченский и чуть-чуть Скабичевский. Все остальные валяли дурака более или менее, от Афанасия Фета до Боткина.

– Позвольте, но как вам может нравиться мнение Аскоченского, злостного ретрограда тех времен?

Раиса Лазаревна: «О, на сегодня достаточно. Я с согласия сидящего перед нами уникального абитуриента считаю его зачисленным на дневное отделение под номером один, поскольку экзамены на дневное отделение еще не начались. У вас осталась история и Sprechen Sie Deutsch? Ну, это для вас безделки. Уже с первого сентября мы должны становиться друзьями».

Сентябрь 61 г. Уже четвертая палата общежития института и редчайшая для первокурсника честь – стипендия имени Лебедева-Полянского…

〈Беги, Веничка, беги!.. Из записных книжек〉[4]

Биография. Приоткр. Начало

1 сентября 1945 – лето 1946 г., ст. Хибины. 1-й класс.

1 сентября 1946 – весна 1947 г., станция Зашеек, 2-й класс.

Июнь 1947 г. – определение в детский дом г. Кировска.

Июнь 1947 г. – июнь 1953 г. – 6 лет д/д г. Кировска. 3–8-й класс.

1 сентября 1953 г. – г. Кировск. 1-я средняя школа. 8-й класс.

Лето 1953 г. – лето 1955 г. – разъезд Юкспориок.

Июль 1955 г. – 1-й выезд в Москву. Поступление в МГУ.

Август 1955 – май 1956 г. – 5-я Черемушкинская, Москва, 1-й курс МГУ.

Июль – август 1956 г. – г. Кировск. Впервые после 〈нрзб.〉

Сентябрь 1956 г. – январь 1957 г. – Москва.